Отвернувшись, она подтянула к себе колени, обхватила их руками и замерла у пыльного треснутого окна, глядя на воющую пылевую бурю.

Глава пятая

Дублин-5 мы покинули внезапно.

Я не стал дожидаться утра и не увел группу посреди ночи или скажем перед рассветом.

Нет.

Мы плотно поужинали, попутно забрасывая в броневик всякую мелочевку. Осоловело посидели рядом с костерком, бездумно подставляя тупые кочаны под пули возможных снайперов. Но я знал, что стрелять не будут – пока еще не будут. А вот позднее стрельбы будет много… Пока мы тут усталые жопы у костерка коптим, там в железобетонных коробках идет бурное всестороннее обсуждение гоблина Оди и его кодлы, что стали слишком уж популярным и абсолютно непредсказуемым фактором.

Мы просидели так пару часов – изредка кто-то вставал, отправлялся вниз, относя в броневик какую-нибудь хреновину и принося оттуда другую хреновину. Но на самом деле из броневика мы вытаскивали лишь камни и тряпки, порой подбирая все это прямо из-под его колес. А внутрь заносили оружие, патроны, жратву, бутылки с водой и компотом.

А еще через четверть часа мы спокойно встали, дружно спустились по лестницам, забрались в броневик и… укатили. До полуночи еще далеко, до рассвета тем более, пьяные и нетерпеливые гоблины Дублина только-только наливаются бухлом до состояния яростных типа берсерков, готовых порвать любого. А мы, мягко покачиваясь на неровностях расчищенной дороги, уже выкатились из Дублина и, набрав скорости, без фар, на малых оборотах уходили в темноту.

Нас засекли только на привратных башнях, надежно поймав прожектором, что нас нихрена не замедлило. Кто-то заорал там наверху требовательно и зло, но мы даже не расслышали его слов и напрягать уши не собирались. Я, уже поджимая хвост, понимал, что у нас остался еще крохотный запас времени. Понимал, что еще никто из реальных правителей Дублина-5 не отдал приказа открывать огонь на поражение. Я знал, что мы проскочим. И мы проскочили. Миновали превращенные в крепости башни, спустились в бетонный каньон и погнали прочь от освещенного пятна Дублина, что медленно таяло позади.

Там, рядом с местом, где стоял броневик, я оставил пару толстых плит, между которыми был зажат окончательно выпотрошенный шлем Ночной Гадюки. Восстановлению не подлежит. Я уничтожил каждый чип. И тем самым лишил группировку Гадюк не только преимущества, но и возможности связаться с Первым и получить от него приказы. Мне не нужна лишняя погоня. Не сейчас, когда мы слишком уязвимы на новой для нас территории. Хотя я знал, что погоня за нами будет обязательно, знал, что за нами отправится хотя бы несколько чужих машин. Слишком уж крутую политическую кашу мы заварили в этом маленьком треснутом горшочке… Кто-то из преследующих захочет нас убить, кто-то попытается наладить диалог…

Поэтому, отойдя от города на десять с небольшим километров, мы свернули, поднялись по расчищенному склону бетонного каньона, взобравшись на то, что некогда было прогулочной набережной плавучего города и, проломив остатки вычурных каменных перилл, вошли в узкий проход между двумя трехэтажными зданиями с плавными обводами. Проход вскоре окончился завалом, оказавшись тупиком, но мы попросту повернули еще раз, ввалились в здание сквозь арочное окно и, хрустя колесами по плиточному полу с изображением оранжевых рыб на голубом фоне, двинулись по центральному проходу. Когда-то тут был торгово-развлекательный центр и большая часть его уровней располагалась ниже. Но меня, сидящего в кабине рядом с Хорхе, не интересовали эти уровни и трещащие под колесами пластиковые манекены, что порой дергались, тянули из стен провода и выкрикивали рекламу одежды или антидепрессантов. Равно как и измалеванные черными разводами уцелевшие зеркала, настенные рыбы с пририсованными членами, кишащие насекомыми черепа выложенные на ступенях эскалаторов или же свисающие гирляндами с потолка. Не заинтересовала меня и выскочившая навстречу испуганная двуногая опухоль с щекастой лысой башкой, что лопнула под правым колесом. Я смотрел только вперед, пытаясь вспомнить хотя бы примерное строение типовых плавучих городов Росогора.

Развлекалово всегда по внешнему периметру… Все жилое в центре. Там же в центре все самое высокое – чтобы не портить панораму обзора тем, кто живет на верхних этажах. Из любого «элитного» окна – всегда вид на океан. И на крыши с бассейнами, где загорают спортивные цыпочки и цыпары. А еще на любом из этих островов всегда имелась замаскированная служебная транспортная сеть, где челноками сновали беспилотные грузовые платформы и перевозящие персонал капсулы.

Вспомнив о ней, я жестом скорректировал направление и повернувший броневик боднул фальшивую каменную стену, пробив ее и оказавшись в широком низком тоннеле. Нам не удалось разминуться с припаркованной у стены платформой. Под визг сминаемого металла мы развернулись, отбросили платформу и, увеличив скорость, погнали по подземной дороге и… быстро поняли, что надо отсюда убираться. Не знаю, кто руководил последним заплывом данного острова, но этот отсос не сделал ничего правильного. Техника убрана с глаз долой и брошена. Транспортные пути, по которым обычно можно за минуты достичь любого участка плавучего города, как кишки сдохшего от обжорства мертвеца забиты стальным дерьмом под завязку. Выбив еще одну фальшивую стену, мы проделали сквозной проход в небольших комнатушках, выпотрошив массажный салон и опять оказались снаружи, начав долгий спуск по остаткам широкой каменной лестницы, поросшей высоким кустарником.

Внизу нас ждал амфитеатр, где раньше проводились концерты и театральные представления. И еще одна лестница, что вывела нас из превратившейся во влажную рощицу каменной чаши. Сбив с пьедестала чью-то каменную жопу, мы развернулись и медленно вползли задом в раздавшуюся растительную шапку, что закрыла собой почти полностью разрушенное здания рядом с амфитеатром. Мы остановились у стены, надежно скрытые крепкими корявыми стволами. Хорхе вырубил движок, и мы ненадолго затихли, вслушиваясь в ночную жизнь Мутатерра.

Птички встревоженно перекрикивается, мелкие зверушки пытаются о чем-то договориться, кто-то подыхает под одним из колес… но в целом все тихо и с каждой минутой становится еще тише. Разбуженная нами ночь успокаивалась.

– Спим – велел я, поудобней устраиваясь в кресле – Я дежурю первым. Потом Ссака. А потом двигаем дальше…

– Есть.

– Принято.

– Компот?

– Всем компота с шизой – кивнул я, сквозь ветровое стекло глядя на амфитеатр внизу – И не забудьте закинуться белком, гоблины.

– Гостей ждать? – с зевком поинтересовалась ненадолго проснувшаяся Ссака.

– Обязательно – оскалился я, опуская руку на приклад винтовки – Обязательно… мы ведь так любим гостей…

Первые гости были не из тех, кого я ждал, хотя понятно, что без здешнего сброда дело не обойдется. След мы не маскировали, шумели изрядно и пусть двигались без освещения, все равно заинтересованные мутанты сыщутся и обязательно притащат раздутые жопы по следу одинокого броневика. Вот только я думал, что посланцы из Дублина-5 окажутся проворней – ведь у них все же техника, приборы ночного видения и все дела – от которых и я не откажусь. Потому и засели здесь…

Но пока что вместо автоматов, патронов и вещмешков с дублинскими пайками, мы получили двух ковыляющих мутантов, один из которых вез невероятно раздутую задницу на скрипящем сервировочном стальном столике.

Убедившись, что за этими нихера не разведчиками, никто не вылез из черноты заброшенного здания, я покинул машину и, не скрываясь, неспешно спустился по земляному склону, мимоходом отметив насколько влажная и плодородная здесь земля. Пусть присыпана нанесенным бурей песком, но он уже намок, превратившись в грязь. А под сорванным колесами броневика верхним пластом лишь жирная черная землица.

– Радует, да? – широко улыбнулся я мутантам, что замерли на краю амфитеатра в растерянности, пялясь на меня и явно пытаясь сообразить, что же делать дальше и откуда я вдруг взялся – Поговорим?